![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Разбор года эпидемии в РФ
Jul. 20th, 2021 08:46 amhttps://liberal.ru/wp-content/uploads/2021/07/bolshe-chem-kovid.pdf
"...
Согласно нашей модели, избыточная смертность с марта 2020 по май 2021 составила 530 тыс. чел. и на 26% превысила уровень естественной смертности. При этом за первые семь месяцев эпидемии этот уровень составлял 15%. Если бы была выбрана другая стратегия реакции на эпидемию, и такой уровень избыточной смертности сохранился, общие человеческие потери от эпидемии были бы ниже примерно на 220 тыс. Гораздо ниже был бы, вероятно, и уровень смертности третьей волны.
Первый ответ правительства на эпидемию в марте 2020 г. был эффективным и своевременным: режим ограничений в России был выше, чем в большинстве стран мира и большинстве европейских стран. В результате вплоть до мая избыточная смертность фактически отсутствовала. Однако в мае - июне правительство начало не только ослаблять ограничения, но и систематически манипулировать как самими ограничениями, так и статистикой эпидемии и смертности. Главными мотивами были – желание провести голосование по поправкам, снимавшим ограничения по президентским срокам для Путина, и нежелание расширять экономическую помощь населению и бизнесу.
В результате, уже в июле избыточная смертность достигла уровня 27%. При этом население получало противоречивые сигналы относительно опасности эпидемии. С одной стороны, 60% были уверены, что эпидемия спадает, с другой стороны, было подорвано доверие к информации об эпидемии (ей доверяли лишь 30%) и мерам властей, которые демонстрировали отношение к ней как к «манипулятивной» угрозе. Это, в частности, сформировало и крайне скептическое отношение к российской вакцине, проявившееся уже в августе 2020 г. и сохранившегося вплоть до начала третьей волны.
В результате, люди запоздало отреагировали на начало второй волны осенью 2020 г., а правительство приняло решение не повторный карантин. В отличие от европейских стран, Россия выбрала «одногорбую» модель реакции на пандемию. В результате, избыточная смертность в октябре – ноябре достигала 40%, а в декабре – 60%. Главным мотивом этого решения стала экономия. В отличие от развитых стран и части развивающихся, принявших стратегию наращивания государственного долга для оказания широкой помощи гражданам, российское правительство не только очень ограниченно увеличивало долг, но и поставило целью сохранить средства Резервного фонда, что и было успешно сделано.
..."
Я бы добавил, что первые ограничительные меры вводились только потому, что было непонятно, какова летальность. Поскольку боялись, что она может оказаться около 30%, как от MERS, или касаться молодого и/или работающего населения, как от "испанки", то сначала "спрятались". Как только к маю стало ясно, что умирают немногие и обычно старые и больные, то ограничения были сняты (либо сделаны максимально произвольными).
"...
Согласно нашей модели, избыточная смертность с марта 2020 по май 2021 составила 530 тыс. чел. и на 26% превысила уровень естественной смертности. При этом за первые семь месяцев эпидемии этот уровень составлял 15%. Если бы была выбрана другая стратегия реакции на эпидемию, и такой уровень избыточной смертности сохранился, общие человеческие потери от эпидемии были бы ниже примерно на 220 тыс. Гораздо ниже был бы, вероятно, и уровень смертности третьей волны.
Первый ответ правительства на эпидемию в марте 2020 г. был эффективным и своевременным: режим ограничений в России был выше, чем в большинстве стран мира и большинстве европейских стран. В результате вплоть до мая избыточная смертность фактически отсутствовала. Однако в мае - июне правительство начало не только ослаблять ограничения, но и систематически манипулировать как самими ограничениями, так и статистикой эпидемии и смертности. Главными мотивами были – желание провести голосование по поправкам, снимавшим ограничения по президентским срокам для Путина, и нежелание расширять экономическую помощь населению и бизнесу.
В результате, уже в июле избыточная смертность достигла уровня 27%. При этом население получало противоречивые сигналы относительно опасности эпидемии. С одной стороны, 60% были уверены, что эпидемия спадает, с другой стороны, было подорвано доверие к информации об эпидемии (ей доверяли лишь 30%) и мерам властей, которые демонстрировали отношение к ней как к «манипулятивной» угрозе. Это, в частности, сформировало и крайне скептическое отношение к российской вакцине, проявившееся уже в августе 2020 г. и сохранившегося вплоть до начала третьей волны.
В результате, люди запоздало отреагировали на начало второй волны осенью 2020 г., а правительство приняло решение не повторный карантин. В отличие от европейских стран, Россия выбрала «одногорбую» модель реакции на пандемию. В результате, избыточная смертность в октябре – ноябре достигала 40%, а в декабре – 60%. Главным мотивом этого решения стала экономия. В отличие от развитых стран и части развивающихся, принявших стратегию наращивания государственного долга для оказания широкой помощи гражданам, российское правительство не только очень ограниченно увеличивало долг, но и поставило целью сохранить средства Резервного фонда, что и было успешно сделано.
..."
Я бы добавил, что первые ограничительные меры вводились только потому, что было непонятно, какова летальность. Поскольку боялись, что она может оказаться около 30%, как от MERS, или касаться молодого и/или работающего населения, как от "испанки", то сначала "спрятались". Как только к маю стало ясно, что умирают немногие и обычно старые и больные, то ограничения были сняты (либо сделаны максимально произвольными).
