v_s_c

https://www.facebook.com/alexander.podrabinek/posts/4654746967976961

"Скандал с публичным доносом израильского историка Арона Шнеера на «Мемориал» разжигает вечно тлеющий вопрос о палачах и жертвах, об отношении к политическим репрессиям и политзаключенным, о публичности и приватности в отношениях с деспотическим режимом.
Для тех, кто пропустил начало этой истории, напомню главное. В августе этого года Арон Шнеер публично, в социальных сетях и прессе* опубликовал текст с обвинениями «Мемориала». С первых же строк он клеймит позором «Мемориал», который «включает в список “Жертвы политического террора в СССР” пособников гитлеровцев и убийц». Речь идет о трех фигурантах списка, которые по сведениям Шнеера был коллаборантами и соучастниками убийств евреев, а по данным «Мемориала» – осужденными после войны по ст. 58 «врагами народа».
Арон Шнеер не счел для себя возможным приватно указать «Мемориалу» на допущенную по его мнению ошибку. Нет, не с академической сдержанностью историка, а с публицистическим восторгом разоблачителя обрушился он на организацию, которая, как ему наверняка известно, находится в угрожаемом положении и подвергается различным формам давления за свою просветительскую и правозащитную деятельность. Поэтому «донос» – определение жесткое, но верное. И даже последующее за ним некое подобие дисклеймера «Надеюсь, что это происходит по недосмотру, по недоразумению» по сути ничего не меняет. Слово востребовано, сказано и кем надо использовано. В начале декабря президент Путин сослался на слова уважаемого израильского историка («этому источнику можно доверять») для оправдания судебных репрессий против «Мемориала».
Теперь Шнеер говорит, будто жалеет, что его реплика о пособниках нацистов стала одним из триггеров дела о закрытии «Мемориала». Но в то же время он не отказывается** «ни от одного своего слова опубликованного ранее». Диалектика! Разумеется, российская власть съест «Мемориал» и без помощи г-на Шнеера, но за эту вкусовую добавку, полагаю, она ему очень признательна.
Возможно, г-н Шнеер еще получит свои наградные или даже откажется от них – это дело его личное и уже малоинтересное. Интересна логика рассуждений, которая уже не раз приводила к оживленным дискуссиям. Так, например, очень яростно обсуждалась тема: надо ли реабилитировать осужденных советским судом Лаврентия Берию, Виктора Абакумова и других сталинских палачей? Довольно простой вопрос никак не мог найти согласия в обществе по одной очевидной причине: к единому решению пытались применить два разных подхода: правовой и личностный. То же самое повторяется и сейчас с нацистскими коллаборационистами.
Берия повинен в смертях тысяч, если не миллионов, ни в чем неповинных людей – это несомненно. И он же безосновательно приговорен к смертной казни как британский шпион – это тоже несомненно. Указанные Шнеером коллаборационисты виновны в убийствах без суда мирных граждан – никто это не оспаривает. И они же репрессированы как изменники родины фактически без суда и на основании в том числе не опубликованного Указа № 39 ПВС СССР от 19 апреля 1943 года – это тоже факт.
Вопрос: могут ли палачи быть жертвами? Личностный подход диктует ответ: «Нет, никакой пощады мерзавцам, ни при каких обстоятельствах». Правовой подход предупреждает: «Оставьте свои эмоции за порогом суда и выносите решение, исходя из норм права, а не из чувств негодования или благодарности».
Разумеется, палачи могут оказаться жертвами. Примеров таких тысячи, и в прошлом, и в настоящем. Сегодня следователь пытает арестованного, а завтра сам становится объектом пыток и затем подсудимым в таком же неправом суде. Берию следовало бы судить за массовые политические репрессии и реабилитировать по делу с его расстрельным приговором. Да, желательно одновременно и независимо друг от друга. Это просто два разных дела на одного человека. В одном виновен, в другом оправдан – что здесь невозможного?
Пособники нацистов должны быть осуждены за свои злодеяния, но они не должны при этом подвергаться пыткам, должны иметь защитников и должны быть осуждены открытым, справедливым и беспристрастным судом. Если этого не происходит – они жертвы политических репрессий. Тот факт, что они сами палачи, не отменяет их нового статуса.
Жертвы политических репрессий, политзаключенные – это не почетные звания и не знак качества. Это не благодарность и не обвинение. Это всего лишь констатация того возмутительного факта, что государство из политических соображений пренебрегает требованиями правосудия, беззаконно расправляясь как с преступниками, так и с невиновными. И далеко не всегда можно понять, по заслугам получил человек или стал жертвой судебного произвола.
Арона Шнеера можно поздравить: ему все ясно.*** Он категорический противник того, чтобы ставить вровень советский и нацистский режимы. Он никогда не забудет подвиг солдат Красной Армии. Он никогда не смирится с уничтожением или переносом памятников советским воинам. Он даже знает «все о советской власти: ее достижения, преступления, ошибки, противоречивую, порой несправедливую внутреннюю и внешнюю политику». (Только порой несправедливую, а так-то нормальную.) И сегодня он с гордостью и вызовом повторяет посвящение в одной из своих книг: «Сотрудникам НКВД,СМЕРШ,МГБ, КГБ еще живым и уже ушедшим в мир иной, которые до конца 80-х годов разыскивали немецких пособников».
Это объективный подход ученого-историка? Нет, это восторженный панегирик советскому коллаборационизму. Такая трогательная благодарность в адрес тех, кто по своей патологической жестокости вряд ли чем уступал самым отъявленным нацистским преступникам и их помощникам. Это и есть личностный подход, возвышающий пафос над правом, ставящий возмездие и свое понятие исторической справедливости выше закона.
В случае со Шнеером это вполне объяснимо. Папа его после войны записался добровольцем в истребительный батальон, чтобы бороться с «лесными братьями» и защищать советскую власть. Сам Арон Шнеер в педагогическом институте был комсомольским активистом, комиссаром стройотрядов. Нормальная советская семья. Благополучная биография. Понятное отношение к советским карательным органам.
Не думаю, что за свою кляузу на «Мемориал» Арон Шнеер рассчитывал получить от Путина медаль или ласковое слово. Скорее, это был раж профессионала, ревностно следящего за чужой работой и не очень хорошо подумавшего о последствиях своего поступка. Но по результатам его выступления это уже ничего не меняет.
---
* http://www.isrageo.com/2021/08/24/kanpa426/
** http://www.isrageo.com/2021/12/12/arons441/
*** http://www.isrageo.com/2021/08/26/etone426/
"

https://www.facebook.com/ProtsyshynOfficial/posts/1735133970017304


https://ria.ru/20211223/ukraina-1765097280.html
""Но и мы стараемся не вспоминать, как Украина складывалась. Кто ее создал-то? Ленин. Владимир Ильич. Когда создавал Советский Союз. Договор 22 года - союзный и 24 - год конституции, правда, после его смерти, но по его принципам создано."

https://www.facebook.com/alexander.skobov/posts/4814427828618392

"СССР имел самое демократическое в мире избирательное законодательство. Так же, как и самую демократическую в мире Конституцию, о чем не уставали с гордостью трубить советские газеты. По этой Конституции СССР был суперпарламентской республикой, в которой парламент (Верховный Совет) имел право не только утверждать законы и бюджет, но смещать и назначать любых министров и вообще принимать к рассмотрению и решать любой вопрос.
Но вернемся к выборному законодательству. «Положения о выборах в Верховный Совет СССР» в виде отдельной брошюры наряду с Конституцией свободно продавались в любом киоске «Союзпечати». Они предусматривали свободные и конкурентные выборы. Избирательная система копировала французскую двухтуровою «мажоритарку»: выборы проводились по избирательным округам, в каждом из которых могло выставляться неограниченное число конкурирующих друг с другом кандидатов. Если ни один из кандидатов не получал более половины голосов, проводился второй тур, в который выходили два кандидата, набравшие наибольшее число голосов в первом туре.
Выдвигать кандидатов имели право любые официально существующие «общественные организации» (вплоть до общества филателистов или клуба собаководов), а также «трудовые коллективы»: общие собрания работников какой-то фабрики, сотрудников какого-то НИИ, учителей какой-то школы. Все выдвинутые таким образом кандидаты должны были быть вписаны в избирательный бюллетень. Избиратель голосовал не как сейчас, ставя галочку напротив одного из кандидатов (или партийного списка), а ровно наоборот. Если бы избиратель увидел в бюллетене фамилии нескольких конкурирующих кандидатов, он должен был бы вычеркнуть все фамилии, кроие фамилии кандидата, за которого он хотел бы отдать свой голос. Это была очень важная особенность советских выборов. Чем важная, поймете позже.
Кроме этого, советский избиратель имел право вписать в избирательный бюллетень любую фамилию, в него не вписанную. Вот представьте себе такую ситуацию. Захотел ярый антисоветчик Александр Исаевич Солженицын выставить свою кандидатуру против Брежнева в том округе, где выдвигался Брежнев. А его не выдвинул ни один «трудовой коллектив». Или какой-то выдвинул, но опоздал с регистрацией. Или не опоздал, но местное начальство смухлевало и не зарегистрировало. И не вписало в избирательный бюллетень.
Каждый советский человек, разумеется, знал, что такого злоупотребления властью в СССР быть не может, также как и секса. Ну не могло такого быть, чтобы Солженицыну беззаконно отказали в регистрации на выборах против Брежнева. Но если вдруг кто-то, где-то у нас порой честно жить не хочет, как пелось в популярной песне… На этот случай соетское законодательство гарантировало гражданам право вписать своей рукой Солженицына в избирательный бюллетень через голову любого начальства и мимо любых регистраций. И такие голоса должны были учитываться и фиксироваться в итоговом протоколе. Это как если бы сейчас россияне сохраняли легальное право голосовать за Навального, несмотря на все отказы в регистрации.
Но пойдем дальше. На первом этапе «избирательной кампании» всевозможные «трудовые коллективы» действительно выдвигали большое число кандидатур в каждом округе. И эти «кандидаты» вроде как начинали вести свою «предвыборную кампанию». О чем шумно сообщали советские газеты. Пока свое слово не говорил местный райком или горком КПСС. Он сообщал, что после долгих размышлений принял решение поддержать такого-то кандидата из, допустим, десяти выдвинутых в данном округе. Допустим, кандидата от фабрики «Большевичка».
Нет, разумеется, все остальные кандидаты тоже хорошие. И тоже целиком и полностью одобряют генеральную линию партии и правительства. Мы их всех любим. Но вот этот кандидат – он самый лучший. И мы рекомендуем всем сторонникам нашей партии голосовать именно за него.
Если кто забыл, то других партий в СССР не было, а за попытку их создания полагалась уголовная статья. Стоит ли удивляться, что после такой «рекомендации» партии, чья «руководящая и направляющая роль» была закреплена в самой демократической в мире Конституции (подобно тому, как «первенствующая и главенствующая» роль православной церкви была закреплена в законах царской России) остальные кандидаты объявляли о снятии своих кандидатур в пользу того, которого поддержал райком или горком. Он и становился кандидатом от «нерушимого блока коммунистов и беспартийных».
Самым смешным в этой комедии было то, что отпавшие кандидаты тоже не могли быть выдвинуты без согласования с тем партийным органом, который их потом отбаковал. Ни один «трудовой коллектив» не мог и помыслить выдвинуть кандидата, не согласованного с местным парткомом. А местный партком все согласовывал с вышестоящими партийными инстанциями. Но кому-то могло показаться, что внешне все выглядит как у больших капиталистических дядей на Западе. Все, кроме результата.
А результат был в том, что к моменту выпуска избирательных бюллетеней в каждом округе оставалось только по одному кандидату, фамилия которого и попадала в бюллетень. За всю историю СССР до Перестройки мне не известно ни одного случая, чтобы хоть в каком-то избирательном округе на голосование было представлено более одного кандидата, который в итоге и получал обычно 98-98,5 % голосов в первом же туре. Точно так же, как мне не известен ни один случай, чтобы какой-либо депутат Верховного Совета проголосовал против переутверждения советского правительства (Совета Министров).
Избиратель мог легко вычеркнуть из бюллетеня фамилию единственного кандидата. Или вычеркнуть и вписать в бюллетень фамилию Солженицына. Или своего дружбана Васи. Для этого надо было «всего лишь пройти мимо кошки» (цитата из моего любимого вампирского фильма «Отродье»). На каждом избирательном участке стояла кабинка со шторкой и полочкой внутри, на которой лежала привязанная веревочкой шариковая ручка. В этой кабинке любой избиратель мог совершенно свободно и тайно заполнить избирательный бюллетень так, как он хотел. Для этого ему надо было всего лишь пойти в эту кабинку после получения бюллетеня у стола избирательной комиссии.
А вот избирателю, который в силу своих глубоких патриотических убеждений хотел проголосовать за единственного кандидата, вписанного в бюллетень, идти в кабинку было не надо. Кандидат в бюллетене был один, и вычеркивать такому избирателю было некого. Ему вообще не надо было ничего делать с полученным бюллетенем. Поэтому от стола избирательной комиссии он шел прямо к урне для голосования, не заходя в кабинку.
Никто не знает, действительно ли на каждом избирательном участке присутствовал мрачный «искусствовед в штатском», который должен был фиксировать всех, кто пошел в кабинку. Но проверять это на себе никому не хотелось. Кроме того, советским гражданам была свойственна пуританская стеснительность. На людях пойти в кабинку, когда все идут прямо к урне – это примерно как заголиться на улице.
Я отдаю себе отчет в том, что большинство советских граждан обо всем этом просто не задумывалось. Или не позволяло себе задумываться. «Выборы» оно воспринимало не как выборы, а как ритуальную присягу на верность «дорогим партии и правительству». Каковой ритуальной присягой эти «выборы» и являлись на деле. Я вспомнил все это для того, чтобы показать, насколько советская система была пропитана ложью.
Дешевый балаган советских выборов может показаться безобидным. От него никому не становилось плохо. Но ложь как системообразующая скрепа общественного строя не безобидна. Это только кажется, что она «просто прикольна».
Моего деда арестовали в 38-м. он был из крестьянской семьи из под Брянска. Дослужился сначала до главного инженера, а потом и до директора небольшого завода. Естественно, партийный. Ему припомнили то, что на каком-то партсобрании в 20-е годы он голосовал за «зиновьевскую платформу».
Бабушку спасло лишь то, что незадолго до этого они развелись. Она тоже из крестьянской семьи. Из Беларуси. Закончила рабфак и стала учителем русского и литературы. Носила бывшему мужу передачки в тюрьму, пока ей не гаркнули в окошко: «Выслан в северные лагеря без права переписки!».
В 56-м маму вызвали в Большой Дом. Выдали «справочку с печатью о реабилитации». Сказали, что отец умер в 1943 году от пневмонии. Мама робко спросила, нельзя ли посетить его могилу. Гэбло за столом посмотрело на нее странно и ответило: «Вы слишком многого хотите». Государство, уже признавшее, что оно уничтожило человека несправедливо и незаконно, продолжало подленько лгать. Только при Горбачеве нам все-таки сообщили, что деда расстреляли в том же 38-м.
Сейчас пытаются запретить сравнивать сталинский режим с нацистским. Но сталинский режим хуже нацистского. Нацистский режим был хотя бы честнее. Он прямо говорил: человек по природе зверь, и давайте не будем этого стесняться.
Сейчас модны всякие «скрепы». В том числе и родословные. Весьма модно дворянское происхождение. Я потомок тех, кого «старые дворяне» пороли на конюшне, а «новые дворяне» тайно расстреливали. И я ненавижу современных «капитанов Крюков», гордящихся тем, что они подвесили на крюк Россию.
Я не тянул их за язык. Я не заставлял их объявлять себя правопреемниками сталинских палачей. У них было 30 лет на то, чтобы сказать, что они не правопреемники сталинских палачей. Чтобы доказать, что они не правопреемники сталинских палачей.
Они выбрали другое. Так пусть они будут прокляты. Пусть их ловят на улицах по признаку одинаковых желтых ботинок, как ловили в Будапеште в 56-м. Пусть они вспомнят, как со «старыми дворянами» обходился «Амельян Иваныч». Пусть они горят в аду."

https://quote.rbc.ru/ticker/32543

От пика 2021.10.25 в 1920 до 1662 сегодня.
И что такое произошло за последний месяц, что могло вызвать падение на 13%?
Вспоминаются июнь 2008 и ноябрь 2013.